Как афганец стал самураем

Сергей Петров прошёл войну и не потерял себя в ней

24 февраля Сергей Петров, руководитель краевой федерации кекусинкай и спортивного клуба «Самурай», провел первый в крае турнир по практической стрельбе из пневматического пистолета. Турнир был посвящен 30-летию вывода советских войск из Афганистана.

В помещении спортклуба у Сергея Викторовича открыта небольшая фотовыставка собственных афганских буден середины восьмидесятых. Вот он в солнцезащитных очках и с трехнедельной бородкой на улочке Кабула («только что вернулись с операции»); вот момент десантирования; вот сослуживцы с полной боевой выкладкой; местные жители, цепко смотрящие за движением колонны «шурави»; лежащий у дороги солдат с перевязанной головой и сжатым кулаком - то ли от боли, то ли в знак поддержки уходящим в бой. Каждое фото сопровождает развернутая подпись, взятая из небольших рассказов-воспоминаний Сергея Петрова.

Поверх черно-белых фотографий из прошлого тянется длинная цветная галерея воспитанников клуба. В «Самурае» с 2010 года занимаются дети разных возрастов, начиная с пяти лет. «Ребятишки младших классов изучили военные снимки и спрашивают: „Сенсей, а где здесь фашисты?“. Пришлось объяснять им разницу между двумя войнами», - улыбается обладатель черного пояса по карате. Наша долгая беседа разбилась на два больших блока - спортивный и военный.

* * *

Сергей и его жена Лариса много времени проводят в стенах «Самурая», поэтому стараются сделать клуб максимально уютным, можно сказать, домашним. Для родителей юных «самураев» выделен целый уголок с диваном и чайно-кофейными принадлежностями. Обширное пространство клуба разделено на несколько залов и зальчиков прозрачными шторами, что создает ощущение общности, единства. Дизайн в модном ныне стиле лофт.

- Хотелось сломать привычные стереотипы: заходишь в спортзал, а там синие стены, белый потолок, баскетбольный щит с покосившимся кольцом. Зал должен быть творческим местом, который бы настраивал тренера на поиск, развитие, совершенствование. Хотя сделать все так, как хочется, не хватает средств. Мы здесь уже третий год, до этого скитались по Барнаулу. Вообще, первым хорошим залом по боевым искусствам в краевом центре, на мой вкус, стал «Алтайский будокан» в надувном модуле на ул. Геблера. Смотрел недавно фотографии, сделанные в нем, - все соответствует даже нынешним стандартам. Сейчас в Барнауле есть несколько приличных специализированных залов для боевых искусств и восточных единоборств. Когда в помещении на Геблера поменялся собственник и зал разделили стенкой напополам, мы ушли: пространство перестало быть открытым, концепт не тот, - объясняет Сергей Викторович.

* * *

Родом Петров из Томска. В 1987 году, после демобилизации из армии и поступления на местный спортфак ТГПИ, Сергея позвал в недавно открытый военно-спортивный клуб Владимир Кравченко, тоже бывший афганец, десантник, кавалер ордена Красной Звезды (ныне Владимир Казимирович сена тор). Название клубу придумал Петров - «Гвардия».

- Я нередко повторял ребятишкам: «В слове „гвардия“ - буква „я“ последняя, главное - коллектив!». Когда начал работать, понял, что не хватает школы, базы. В 1989-м попал на семинар по кекусинкай в нашем инфизкульте. Жесткий получился семинар! Зашло на него 80 человек, осталось 11. Помню, тем одиннадцати, кто выдержал, дали понюхать нашатырь. Я стою, смотрю в резиновый пол и вижу в огромной луже пота свое отражение. Организм был настолько обезвожен, что я потом залпом выпил трехлитровую банку сока. Но семинар меня зацепил, и в клубе я преподавал не «рукопашку», а именно кекусинкай, добавляя элементы борьбы, удары в голову. Мои пацаны однажды заняли второе место на Всероссийском турнире армейского рукопашного боя памяти Николая Чепика. Сейчас кому скажу - не верят: «Как это?». А так - нокаутирующий удар в печень.

В клубе еще учили стрелять из автомата и пистолета, водить ГАЗ-66, другим боевым премудростям. Тесты были недетские. Например, попасть с дистанции 150 метров в положении стоя из автомата калибром 7,62 в бутылку-полторашку. В 1995 году первые выпускники, отзанимавшиеся 4−5 лет, пошли в армию. Ребят с их навыками забрали в дивизионные разведроты. Потом была первая чеченская кампания, штурм Грозного. Паша Калиткин, воспитанник клуба, был в той колонне, которая попала в засаду на площади Минутка. 11 дней с небольшой группой десантников воевал в окружении.

- Первая кампания была пострашнее войны в Афгане. Мы сильно переживали за своих воспитанников. Они нам были как родные дети. Пацаны все вернулись живыми. После демобилизации, прилетев в Томск, сначала в клуб прибегали, а потом шли к матерям-отцам. У нас царила атмосфера воинского братства.

* * *

В 1997 году Петров создал областную федерацию кекусинкай и переключился на сугубо спортивную тему. В клубе остались работать его ученики, прошедшие боевое крещение на Северном Кавказе. В 2003 году друзья пригласили Сергея поднимать кекусинкай в Алтайском крае.

- Томск хороший город. Но в нашей семье возник момент, когда многое захотелось поменять, и мы с удовольствием перебрались в Барнаул. На первую тренировку в «Оби» пришли всего девять человек. Для меня это стало новым вызовом. Поначалу у нас был этап «большого колхоза», когда все росли и развивались вместе в лоне федерации. Народу на наши фестивали собирали по 2,5 тысячи человек. Следом наступил этап «полевых командиров». Появилось много информации о саморазвитии, самооценке личности - люди захотели попробовать свои силы, начали возникать клубы. Это нормально. В такой ситуации мне оставалось открывать свой клуб: «Самурай» родился в 2010 году. Почему именно «Самурай»? Название должно порождать однозначный стереотип. В сознании большинства людей самурай - несгибаемый воин, непобедимый и беспощадный к врагам и к себе. Кекусинкай - все-таки тема восточная. Назови я наш клуб, например, «Витязь», звучало бы странно. Не могу сказать, что являюсь фанатом японского образа жизни, но какие-то моменты в нем очень нравятся. Можно было дать клубу имя «Сакура». Но как тогда называть его воспитанников? А тут пришли мы на сборах в столовую, и все знают: это не просто каратисты - это «самураи»!

В наши дни часто - порой даже на пустом месте - возникают споры о том, что такое патриотизм. У Сергея Викторовича свое мнение на сей счет.

- Когда намекают, что «самураи» звучит непатриотично, я отвечаю: если русский солдат в бою хватал кривую турецкую саблю или немецкий карабин, он что - действовал непатриотично? Сабля и карабин в данной ситуации - всего лишь инструмент. Также и с карате. Это система воспитания, очень неплохая, кстати. Для меня понятие патриотизма вырастает из нескольких кругов. Первый круг - твоя личность, твой мир. Насколько ты физически и морально можешь отстоять себя как личность? Второй круг - твоя семья, дети. Насколько ты можешь защитить их? Третий - твои родственники и друзья. Дальше - город или село как территория проживания. Еще дальше - страна. Самое главное - навести порядок в своих первых кругах, в ядре. Как раз с этого начинается любовь к родине. Не дай бог к моему дому враги придут или кто замахнется на моих близких - всех порву!

* * *

Сергей Викторович уже три десятка лет работает с детьми. По его наблюдениям, современные ребятишки и физически, и ментально слабее своих сверстников из восьмидесятых-девяностых годов. Здесь комплекс причин. Одна из них связана с тем, во что превратились в школе уроки физкультуры.

- Это же кошмар! Убрали из уроков все, что развивает ребенка. Оставили то, что не даст повода родителям сходить в прокуратуру или написать жалобу. Не дай бог ребенок выбьет палец или разобьет коленку! Да дети должны получать синяки и шишки, должны хоть раз удариться об острый угол - это закон природы. Один раз ударился - другой раз сам предпримет защитные меры. Я был первым в Барнауле, кто начал работать с детьми в сфере боевых искусств. Сыну как раз тогда исполнилось 6 лет, и я подумал: в детсаде с ним недоработали, в школе будет то же самое, нужно самому придумать детскую программу физического и духовного воспитания. На этой программе выросло уже целое поколение, кто- то стал чемпионом России, победителем и призером других престижных соревнований.

У сенсея «Самурая» немало любопытных наблюдений и по поводу воспитательных моментов, взаимоотношений детей и родителей.

- У ребенка из-за особенностей физиологического развития может быть невысокая координация движений. А мама дома, начитавшись разных книг или наслушавшись психологов, начинает ему накручивать самооценку: «Ты ловкий, ты красивый, ты сильный!». Но самооценка повышается иначе. Например, ты смахнул кружку со стола и успел ее поймать. У тебя возникает уверенность в своих качествах: «Какой я ловкий-то, оказывается». Как ты повысишь свою самооценку, если от природы чувствуешь себя слоном в посудной лавке? Надо не накачивать себя заклинаниями, а идти заниматься спортом. Конечно, координированность дается от природы. Но многие вещи мы можем натренировать, поправить, проложить в мозгу новые нейронные связи. И потом - недостаток врожденной координированности может помешать парню стать хорошим гимнастом или футболистом, но из него может вырасти отличный стрелок.

* * *

Перед началом второй части беседы я дал прочитать Сергею Викторовичу концовку замечательной документальной книги английского журналиста Родрика Брейтвейта «Афган. Русские на войне»:

«Политики ввязываются в чужие войны, ведомые своими амбициями, жадностью, моральными соображениями или мессианским пылом, либо рассчитывая - верно или ошибочно - принести пользу своей стране.

Генералы ведут войну в меру своего умения. Лучшие из них стараются беречь жизни солдат и в разумной степени контролировать их. Когда все заканчивается, они изучают архивы и сочиняют мемуары, стремясь застолбить себе место в истории, оправдать принятые решения, а иногда раскритиковать бывших коллег.

Солдаты возвращаются домой, успев увидеть и сотворить страшные вещи, память о которых преследует их много лет спустя. Истории о подвигах и товариществе помогают им справляться с воспоминаниями и осмысливать свой опыт. Некоторые утверждают, что годы войны были лучшими в их жизни. Многие не говорят ничего и отправляются в могилу, не рассказав даже самым дорогими близким людям о том, что пережили. Так происходит после любой войны. Так случилось и после войны в Афганистане».

Петров был на той войне солдатом. И мы вернулись в Афган.

* * *

Накануне отправки в Афгани стан Сергей и его томские земляки прошли суровую школу Ферганской учебки.

- Мое поколение службу в армии считало почетным делом. У нас была целая группа ребят, мечтавших служить в войсках специального назначения. Занимались самоподготовкой - с турников не слазили, бегали, боролись. В апреле на призывном пункте за нами приехал загорелый дочерна «покупатель», лейтенант Шкулев. Пообещал, что служить будем там, где горы, жарко и где придется много стрелять.

Полгода учебки в Фергане были, пожалуй, одним из самых сложных периодов в моей жизни. В 18−19 лет тебя стирают как личность, обнуляют. Оставляют чистый белый лист. И не важно, каким ты был на гражданке, из какой семьи. Личность строилась заново. Бывало так, что те парни, которые были в авторитете на гражданке, в учебке проявляли себя не лучшим образом, а вроде бы дохляки, невзрачные пацаны показывали огромную силу воли. Нагрузки большие. Постоянное недоедание, нехватка воды и других простых вещей, которых не ценишь в обычной жизни. И называли тебя не «солдат», а «тело». Ты пузырь, оболочка, которую нужно наполнить тем, что требовалось на войне. Конечно, понимание происходившего пришло потом. А в тот момент было не до анализа, зачем все это делается. Ближе к отправке в Афганистан все ускорялось, становилось жестче и жестче. И у всех была одна мечта: быстрей в Афган, быстрей в войска! Дембеля, проходившие через Фергану, рассказывали, что там все по-другому.

Обучали нас как «курков», обычных автоматчиков. Но при этом постоянно навешивали тяжелые рюкзаки - с камнями или песком. Ходили с ними весь день, Оказалось, что готовили из нас переносников радиостанций - сто седьмых и сто пятых. А это 20 с лишним килограммов. Если с аккумуляторами и боекомплектом - под все 40 кило. Все «спецы» в Афгане тяжело ходили - будь то минометчики, саперы или связисты.

* * *

В Афган рядовой Петров попал в конце октября 1985-го. Служил в роте связи. Получил переносную войсковую радиостанцию Р-107М. Радисты его роты, базировавшейся в Кабуле, ходили в рейды и десанты с полковой и дивизионной разведкой 103-й гвардейской дивизии ВДВ, участвовали в сопровождении колонн.

- Бросали нас в разные провинции. Участвовал в операциях под Джелалабадом (как раз перед приказом на дембель), в Панджшерском ущелье. Всякое бывало. Запомнилось, как мы в полном снаряжении ждали вертолетов для десантирования на одной «горке» - и тут как начали по нам садить из «зеленки» и окрестных возвышенностей! «Эрэсами», видимо, с рогатин стреляли, точность была невысокой, но, представь, если на тебя выпускают три сотни ракет - настоящий артобстрел, как в Великую Отечественную. Те ребята, кто не готовился к десантированию, вырыли окопы в полный рост. Даже шутили: после очередного взрыва рядом кто-нибудь высовывался из окопа, смотрел вдаль и кричал: «Танки!». Вертолеты прилетели, грузимся, а обстрел продолжается, «Урал» невдалеке загорелся. Нашу машину дернуло, и все сразу кинулись смотреть в иллюминаторы: высоко ли прыгать, если духи все-таки подбили вертушку. Когда набрали высоту метров под сорок, мы дружно выдохнули и отвернулись. Был случай, когда, если не ошибаюсь, под Кандагаром сбили сразу девять вертушек.

Минут через 15 подлетаем к нужной площадке, а ее уже обстреливают! Нас ждали… Вертолетчики - молодцы. Вертушки зависли за площадкой, винтами почти по гребню молотят и мы высаживались на склон с углом градусов в 45. Я выпрыгивал пятым по счету, было очень высоко, вертолет слегка мотнуло в сторону. В воздухе я перевернулся, приземлился на четыре кости и, показалось, выключился на секунды. Хорошо, что на склон упал, а не на ровную поверхность - точно бы разбился всмятку. Выполз наверх, там уже пацана ранило в бедро, кровотечение сильное, тает на глазах. Промедола порядочную дозу вкололи, капельницу поставили - начал оживать: «Мужики, дайте закурить!». У нас облегчение. Тем временем разведчики с крупнокалиберного «Утеса» начали долбить духов, быстро их успокоили. Стали оборудовать укрепрайон из камней. Через несколько дней покинули его. Выходили своим ходом. Ждали засаду у каждой горки. Артиллеристы, зная, что возвращаемся, решили подсветить дорогу - выстреливали осветительные снаряды на парашютиках. Шли как в полнолуние, видные как на ладони. Поднялись на один из гребней, поймали связь, командир передал: «Тушите, к черту, свет!». За ночь сделали всего две коротких остановки и к утру вышли к своей «броне».

* * *

Ему повезло в Афганистане. Обошлось без ранений и тяжелых контузий.

- Наша группа возвращается с задания - все целые. А следующая идет - девять погибших, - вспоминает Петров. — В одном бою совсем рядом, над нашими головами разорвалась граната из РПГ-7. Все ветки с ближних кустов у водостока срезало. Я стреляю из автомата и не слышу звука очередей. Думаю, заклинило. Давай осматривать, и тут понимаю: оглох я. Если бы мы втроем залегли на пару шагов дальше, духи бы всех накрыли тем выстрелом… Одни и те же вещи на войне и на гражданке воспринимаются по- разному. Мне кажется, «афганский синдром», трудности психологической реабилитации многих участников боевых действий связаны с нестыковкой в восприятии войны и мирной жизни. В Афгане мы не считали себя какими-то героями, была тяжелая обыденная работа. А на гражданке началось: вы герои, вы совершали подвиги. Подняли на пьедестал, но реально ничем не подкрепили этот статус. Как если бы тебя назвали королем, не дав ни короны, ни трона, ни подданных. Король же, получается, голый. Такое несоответствие больно ударило по многим.

В Афгане был случай. Мы возвращались на базу с разведротой. Ребята спускались в низину, а нас троих оставили на высотке для прикрытия. Я вижу, как рота медленно уходит вдаль, и думаю: «Если сейчас нагрянут духи, остается одно - принять бой и погибнуть. Никуда отсюда не успеешь уйти и подмоги не дождаться. А потом напишут в некрологе „погиб смертью храбрых, прикрывая отход своих товарищей“. Как, оказывается, героем-то легко стать». Некоторые ребята так и погибли, потому что ситуация была безвыходной.

* * *

В девяностые годы часть афганцев ушла в криминал - армии их опыт оказался не нужен, многих поувольняли. Потом, правда, спохватились, когда начались боевые действия на Северном Кавказе.

- Почему я смог относительно безболезненно пережить переход к гражданской жизни? Первое: пока служил в армии, постоянно переписывался с Ларисой, будущей женой. Вернулся из армии, а рядом родной, понимающий тебя человек. Поженились через три месяца. Второе: мама Ларисы дала мудрый совет: у жены высшее юридическое образование, а у тебя - ПТУ, надо поступать в вуз. Поступил на спортфак пединститута, погрузился в кипучую студенческую жизнь. Вскоре дочь родилась, потом сын. Мне некогда было рефлексировать, без конца вспоминать Афган. И третий, тоже очень важный момент. Я попал в афганское движение, направленное на военно-патриотическое воспитание подрастающего поколения, и нашел применение своим навыкам и умениям в работе с ребятишками. Бегали с ними по лесу, учили стрелять, минировать (в те годы у военно-спортивных клубов были хорошие возможности для пополнения учебной базы). Детям было интересно, а я адреналин сбрасывал, накопленный на войне. Для инструкторов таких клубов, как наш организовывали специальные сборы - в Бердске, Рязани. Между клубами проводились различные соревнования. Однажды криминальная братва позвала к себе. Я сказал: «Меня с детьми постоянно по телевизору показывают. Как вы себе это представляете: днем я с пацанами буду заниматься, а по вечерам на „стрелки“ ездить?». Меня поняли. Но если бы не военно-патриотический клуб, скорее всего, пошел на службу по контракту.

* * *

Недавно на ТВ прошел сериал Сергея Урсуляка «Ненастье», снятый по одноименному роману Алексея Иванова. В фильме показаны все характерные этапы афганского движения и «афганской идеи». Эпиграфом ко всем этим метаморфозам могла бы стать строчка из песни «Дороги» группы «ДДТ»: «Как начинали крылато мы, какими станем в конце». Мой собеседник на эту тему думал не раз:

- Давай вспомним школьную дружбу. Проходит лет 15−20 после окончания школы, ты приезжаешь на встречу выпускников и вдруг понимаешь, что одноклассники стали чужими для тебя людьми. Спустя 10 лет после Афганистана у нас еще было много схожего: ментальность, какие-то общие печали и надежды. В общении мы еще были на одной волне. Но время шло, мы менялись все больше. Сейчас куча радиостанций. Так вот - каждый из нас стал слушать свое радио: «Искателя», «Милицейскую волну», «Дорожное радио»… Мы на разных волнах, на разных диапазонах. Многих из афганцев уже нет: умерли, погибли, живут в странах бывшего СССР. После той войны в стране случилось много знаковых событий и она как бы размазалась в нашем сознании. Второй фактор - в России стала другой система ценностей. Это тоже привело к дроблению нашего движения. Из общего остались сленг да воспоминания.

Из любого события нужно извлекать уроки. Для России, считает Сергей Петров, афганская война не прошла бесследно.

- Военный опыт пригодился во время боевых действий на Северном Кавказе и других горячих точках. Пришло понимание, что война - это дело прежде всего профессионалов. Помню, как наш отряд однажды пересекся с душманским, который пропустил нас без единого выстрела. Духи знали: мы ищем их давних врагов. Я смотрел на здоровых бородатых 30−40-летних мужиков и понимал: мы для них выглядим как дворовые пацаны.

СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВОПРОС

- Какой урок ты извлек из афганской войны и что для тебя значит день 15 февраля?

- Нужно серьезно заниматься самообразованием и самовоспитанием, чтобы понимать происходящие события и не быть игрушкой для разных манипуляторов. Попав в армию, я смотрел на ту войну в значительной степени чужими глазами - глазами огромной армии пропагандистов. Когда готовился к своему 50-летию, много времени потратил на анализ прожитого. Понял, какими методами и средствами формировали в детстве и юности мое мировоззрение. Поэтому в Афгане у меня и моих однополчан никогда не возникало вопроса: «Зачем мы здесь?». А про 15 февраля лучше всего сказано в песне «Мы уходим».

Сергей ЗЮЗИН,

специальный корреспондент «Российской газеты в Барнауле»,

«АС», 28.02.19 г.