Сергей Шубенков: Трындеть — не мешки ворочать

Во время Олимпиады Сергей Шубенков дебютировал в качестве комментатора и ведущего на телеканале «Матч ТВ». В интервью Sovsport.ru чемпион мира в беге на 110 метров с барьерами поделился телевизионным опытом и ближайшими планами.

«ПОЗВОНИЛА КАНДЕЛАКИ — НЕ МОГ ОТКАЗАТЬ» — Это ваш первый опыт в качестве телеведущего? — Года три или четыре назад меня приглашали на барнаульский канал «Катунь 24». Они тогда пробовали на роль ведущих разных известных людей — пригласили и меня. Я пришел, прочитал новости с «телесуфлера» — и все. — А на этот раз от кого исходила инициатива пригласить вас в качестве ведущего? — Началось с того, что Иоланда Чен пригласила меня прокомментировать с ней легкую атлетику. Я тогда был в очень плохом настроении после истории с нашим отстранением и сначала отказался. Но через несколько дней немного отошел. Мне позвонила Тина Канделаки и пригласила не только комментировать, но и «помелькать» в эфире. Вот тогда я уже не мог отказать. — Даже не раздумывали? — Нет, денек взял «на подумать». — И какие были мысли? — Игры я смотреть вообще не хотел. Мне было гадко, тяжело, обидно. Не хотелось ничего видеть и слышать. Но, тем не менее, в первый раз я себя пересилил, а потом ничего — легко пошло. — После эфира вы опубликовали сообщение под заголовком «По другую сторону медиабаррикад». Откуда такая боевая терминология? Она как-то связана с особым отношением к журналистике? — Ни в коем случае. Просто сначала родилась формула «по другую сторону…». А вот по другую сторону чего — не мог придумать. Хотел написать — барьера, но решил, что барьер тут не при чем. «По другую сторону экрана» — не то. А вот «по другую сторону баррикад» — вроде устойчивое выражение. Не придирайтесь, пожалуйста. «В УХО ВСТАВИЛИ «ГОВОРИЛКУ» — Насколько сложно было вести прямой эфир? — К моему удивлению — совсем несложно. Но при этом очень волнительно. Я даже не особенно задумывался, что и как делать. И ступора не было, хотя… Один раз был. Когда Илья Трифанов — основной ведущий — вдруг попросил меня задать нашим фехтовальщицам вопрос, а я не был готов. Но Илья же и выручил. — А что вы сами себе сказали после эфира? — Сам себе сказал: «Это жутко интересно, но надо еще потренироваться». Хотя я понимаю, что «косяков» была куча: перебил не вовремя, много смотрел в планшет, камеры путал, не вступал, когда надо было вступать… — Критично вы к себе относитесь. — А как иначе? Если такое дело поручают — это же не шутки, надо готовиться. Хотя времени на подготовку почти не было. Илья очень помогал: первую часть он вообще вытащил сам, а потом, когда меня уже чуть отпустило, я стал активнее включаться. Ну и еще нам планшеты выдали, и в ухо маленькую «говорилку» вставили. Конечно, то, что надо было вопросы на ходу придумывать — это мне не сильно понравилось. В 2013 году на чемпионате мира я брал интервью у Колина Джексона — там я подготовился основательно. А здесь часть вопросов в планшете высмотрел, часть — редактор подсказал, а часть — сам придумал. С БАБОЧКОЙ ХОДИЛ ЕЩЕ К УРГАНТУ — Что сложнее — пробежать 110 метров с барьерами, или провести прямой эфир? — Отвечу русской поговоркой: «Трындеть — не мешки ворочать». Но, конечно, этим заниматься могут далеко не все. И есть опасность выставить себя дураком. Так что, есличего-то не знаешь, лучше честно признаться и начать у всех спрашивать. У меня есть очень хороший учитель — мама. Получается, я иду по ее стопам. Она ведь не только семиборка, но еще и десять лет вела авторскую программу на барнаульском телевидении. — Интересная судьба: она ведь тоже не попала на Игры- 84. — Да-да: я и на Олимпиаду не попал как она, и на телевидение тоже решил податься. Так что мама — мой первый наставник и главный критик. И когда я после эфира на «Матч ТВ» позвонил ей, и она сказала: «Отлично, молодец, все хорошо!» — я был просто в шоке. Мне казалось, что так не бывает. Чтобы меня мама похвалила за телевидение! И еще я очень благодарен моему университетскому преподавателю английского. Она не столько учила нас языку, сколько учила говорить, держаться перед публикой. Это мне много дало. А потом уже практика и еще раз практика. И получилось так, что теперь вести эфир у меня получается относительно легко. — Костюм с бабочкой — ваша идея или стилисты предложили? — Стилисты пока еще ничего не предлагали. Весь костюм исключительно мой. Что касается бабочки — еще год назад меня позвали на шоу «Вечерний Ургант», и я пришел в похожем костюме. Я вообще люблю такие костюмы — нестандартные, но и не совсем безумные. На той программе на бабочку обратили внимание. Потом еще раз пришел на какой-то телеэфир с бабочкой. Так что когда первый раз появился на «Матч ТВ», первым делом меня спросили: «А почему без бабочки?». — Опыт комментария у вас до этой Олимпиады был? — Такого комментария, чтобы я сидел от начала до конца соревнований, не было. — Психологически тяжело было комментировать? — Нет, когда начал комментировать, я уже успокоился. — А забег на 110 с барьерами смотрели? — Смотрел. — Не обидно было, что Омар Маклеод выиграл с результатом, который вы, скорее всего, превзошли бы? — Нет. Меня уже спрашивали, поздравлю ли я при встрече Омара? Конечно, поздравлю! Парень — молодец, честно выиграл. А то, что результат не очень — не важно. На этих Олимпийских играх почти все результаты были ниже, чем на прошлогоднем чемпионате мира. И я считаю, что это прямое следствие того, чтоIAAF творит, в том числе и с нами. — Будете продолжать бороться против решений IAAF? — Сложно сказать… Я сейчас прорабатываю вопрос о взыскании компенсаций, но все тяжело идет. Насчет допусков к соревнованиям проще договориться. Тем более, что сейчас официальная позиция IAAFстала более конструктивной: «Нам Россия нужна, мы поприветствуем ее в мировой спортивной семье, когда она очистится». Так что все идет к тому, что договориться будет проще, чем судиться. Но это что касается допуска. А вот что касается прошлого, то я считаю, что кто-то что-то мне за это должен. — О собственной авторской телепрограмме еще не задумывались? — Нет, я спортсмен, я бегаю. Виктор МАМОНТОВ, «Советский спорт», 29.08.206.